К планетарному мышлению
- ttps://spacemorgue.com/for-a-planetary-thinking/
Spacemorgue
Оригинал публикации: For a Planetary Thinking
Перевод: Дмитрий Моторов
1. Планетарное состояние
Если философии был положен конец технологической планетаризацией (как это провозгласил Хайдеггер в своё время) или более недавним историческим поворотом, связанным с планетарной компьютеризацией (как это провозглашают восторженные авторы в наше время), то нашей задачей остается рефлексия о природе философии и её будущем или, говоря в терминах самого Хайдеггера, о «другом начале» (anderer Anfang)1. В этом другом начале, которое искал Хайдеггер, человеческое присутствие 2 (вот-бытие, Dasein) обретает новые отношения с Бытием и становится более свободным в отношениях с технологией. Хайдеггер перемещает мышление возвращением к грекам, что на первый взгляд может показаться реакционным: достаточно ли этого шага назад, чтобы противостоять планетарной ситуации, которую он сам описывает? Сомневаюсь. Для Хайдеггера, писавшего в 1930‑е, эта планетаризация (planetarization) подразумевает утрату осмысления (Besinnungslosigkeit), которое не ограничивается Европой, но также, например, применимо к США и Японии3. Сегодня это отсутствие смысла становится ещё более очевидным. Даже если европейская философия полностью переосмыслит себя, разрушительные технологии будут продолжать быстро распространяться по планете. Любое предложение возврата к Бытию может показаться нелепым, если не смешным4. Это не потому, что Европа опоздала, а, скорее, потому, что пришла слишком рано и больше не контролирует ситуацию на планете, которой она дала начало. Данная ситуация напоминает о том, что сказал Хайдеггер о другом смысле конца философии: «начало основывающейся в западноевропейском мышлении мировой цивилизации»5.
Осмысление (Besinnung) невозможно восстановить через негацию планетаризации. Скорее, мышление должно преодолеть это состояние. Это вопрос жизни и смерти. Мы можем назвать данный вид мышления, – который уже принимает форму, но пока ещё не сформулирован, – «планетарным мышлением». Для того, чтобы продумать, как может выглядеть планетарное мышление, а также его связь с технологической планетаризацией, мы должны глубже понять сущность самой планетаризации.
Прежде всего, планетаризация – это тотальная мобилизация энергии и материи. Она создаёт различные каналы для всех форм энергии (нефтяной, гидравлической, электрической, психической, сексуальной, etc.) над и под землёй. Она в значительной степени взаимозаменяема с термином «глобализация» или с тем, что Бруно Латур называет «глобализацией-минус» (globalization-minus), которая является не открытием, а закрытием разных перспектив6. Глобализация появилась под видом размывания границ, открытия их для других, чтобы стимулировать потоки материалов и капитала. Однако это в значительной степени обусловлено экономическими соображениями. Завоевание рынков пришло вместе с завоеванием земель: как показывает история, торговля и колонизация всегда были тесно связаны. Когда же земля, море и воздух присваиваются и огораживаются границами, – это индикатор того, что современные национальные государства являются единственной постколониальной реальностью, – единственной формой, которую может продолжать принимать колонизация, остается завоевание рынков. Современная дипломатия подпитывает этот процесс иначе, нежели прямым военным вторжением, а именно «мягкой силой» и «культурой».
Завоевание рынков означает быструю и плавную мобилизацию капитала и материальных благ, которая неизбежно создает торговый дефицит и профицит. После окончания Холодной войны глобализация значительно ускорила (accelerated) эту мобилизацию. Сегодня цивилизация уже больше не может выносить это. Представьте себе страну, население которой выросло почти что на 50%, с менее чем одного миллиарда до 1,4 миллиарда человек, всего за сорок лет. Какая степень эксплуатации земли, моря и людей нужна была, чтобы приспособиться к этому росту потребления и населения? На другой стороне земного шара вырубка лесов в Амазонке увеличилась на 16 процентов за тот же сорокалетний период, но теперь, при Болсонаро, ускорилась до трёх футбольных полей в секунду. Сколько видов навсегда исчезло в результате? Глобализация означает истощение ресурсов по мере того, как человеческий род достигает максимальной глобализации. Для поддержания этого геополитического порядка, некоторые заинтересованные лица продолжают отрицать само наличие экологического кризиса. Нравится ли нам это или нет, но «планетаризация» является, пожалуй, самым важным условием философствования сегодня. Данная рефлексия исходит не из демонизации современной технологии или торжества технологического господства, а скорее из желания открыть возможности технологии, которые сегодня все чаще диктуются научной фантастикой.
2. Диалектика непризнания
Полная мобилизация становится возможной благодаря стремительному росту технологической акселерации; она также требует, чтобы люди и не-люди (nonhuman) адаптировались к постоянно нарастающей технологической эволюции. Индустрия доставки еды и её онлайн-платформы дают нам наглядный пример того, как человеческая плоть используется для компенсации несовершенства алгоритмов. Человеко-велосипедный кочевник приводится в движение заказами, сделанными через человеко-приложения. Всё это ведомо психогеографией, продиктованной желанием и голодом. Кочевник рискует погибнуть в дорожно-транспортном происшествии, дабы избежать наказания от данных (data). Курьер страдает больше, когда повреждается его велосипед, нежели когда страдает его органическое тело. Боль возникает из-за неспособности выполнить квоты эффективности для заказов и поставок. То, что Маркс описал на фабрике, что до сих пор происходит в Foxconn и других компаниях, обобщается во всех отраслях. Другими словами, работники во всех областях автоматически контролируются и наказываются данными. Эта практика обещает более эффективное управление, основанное на универсальной вычисляемости, на всех уровнях: от объектов до живых существ, от индивидов до государства. Она также демонстрирует то, что Хайдеггер называет Gestell, или «постав»: сущность современной технологии, согласно которой каждое существо рассматривается как подлежащий исчислению постоянный ресурс или резерв.
Постав (Gestell) выражает себя в качестве кинетической политики, которую Петер Слотердайк описывает как ключевую характеристику современности. Слотердайк связывает этот кинетицизм с «тотальной мобилизацией», с термином, который, как известно, Эрнст Юнгер использовал для описания кинетики военного времени7. Тотальная мобилизация выражается в «наличии» и «доступности» материальных, финансовых и информационных благ. Например, при доставке еды тотальная мобилизация якобы позволяет наиболее «аутентичной» еде появиться на чьем-либо кухонном столе со всеми обещанными теплом и вкусом. Тотальная мобилизация товаров является также и циркуляцией человеческого труда, а также его двойника – отрицания «природы». Эта тотальная мобилизация также устанавливает глобальную эпистему (episteme) и эстетику, которые движимы необходимостью акселерации. Понимание мира как всего земного шара было непрерывным метафизическим проектом ещё со времён античности. Окончание этого проекта с помощью современных технологий не влечёт за собой плавного перехода в постметафизический мир, свободный от самой метафизики. Напротив, данная метафизическая сила сохраняет свою власть над судьбой человечества.
Остаётся постоянный вопрос: куда движется эта метафизическая сила? Или же куда она желает двигаться?