Предыстория трансгуманизма

Languages:

Русский    English

В этой статье собраны цитаты авторов прошлых поколений, которые выражали аргументы в пользу идей трансгуманизма, но не пользовались точной, современной терминологией.

Продление нити жизни самой по себе, перенесение времени, которое смерть крадёт постепенно, с возрастом, через распад и таяние — это тема, которой ни один врач не занимался по достоинству. Фрэнсис Бэкон, «The Advancement of Learning» (Книга IV, Chapter II), 1605

А что цитируем-то? Бенджамин Франклин Я хотел бы, чтобы было возможно… изобрести метод бальзамирования утонувших людей, таким образом, что они могли бы быть возвращены к жизни в любой момент, сколь угодно отдалённый; из-за огромного желания видеть и наблюдать государство Америки сто лет спустя, я бы предпочёл обычной смерти быть погружённым с несколькими друзьями в бочку мадеры до тех пор, и тогда быть возвращённым к жизни солнечным теплом моей дорогой страны! Но… по всей вероятности, мы живём в век слишком слабо продвинутый, и слишком близкий к детству науки, чтобы видеть такое умение, доведённое в наше время до совершенства…

Хотел бы я, чтобы было возможно изобрести метод бальзамирования утопленников: так, чтобы их можно было вернуть к жизни в любое время, не важно, насколько далеко в будущем. Дело в том, что у меня есть очень горячее желание увидеть и наблюдать за состоянием Америки через сто лет. Обычной смерти я предпочел бы погружение с несколькими друзьями в бочку Мадеры, чтобы однажды вернуться к жизни солнечное тепло родной страны! Но… вероятнее всего, мы живем в недостаточно развитый и слишком близкий к младенчеству науки век, чтобы увидеть такое искусство, доведенное до своего совершенства при нашей жизни. Бенджамин Франклин, из письма Жаку Барбё-Дюбуру, апрель 1773, процитировано в «Life Magazine», 9 января 1956, страница 86

Стремительный прогресс, которого сейчас достигла наука, иногда вызывает у меня сожаления о том, что я родился так рано. Невозможно вообразить высоту, которую может достичь за 1000 лет искусство человека манипулировать материей … Несомненно, все болезни, включая старость, могут быть предотвращены или излечены, и нашу жизнь можно будет с радостью продлить даже за пределы стандартов, которые мы приписываем допотопным старцам. Ох если бы нравственная наука находилась на столь же справедливом пути к развитию, чтобы люди перестали быть волками по отношению друг к другу, исследовали бы, наконец, подробно, то, что они теперь ошибочно называют человечностью. Бенджамин Франклин, из письма Джозефу Пристли, февраль 1780

Очевидно, что совершенствование медицинской практики становится более эффективным вследствие прогресса разума и общественного порядка. В конечном итоге, медицина должна остановить переносимые или заразные болезни, устранить общие недуги, связанные с климатом, болезнями и характером различной работы. Нетрудно и доказать, что эта надежда может распространиться почти на все остальные болезни, самые отдаленные причины которых, мы, вероятно, обнаружим в будущем. Будет ли абсурдным в принципе предположить, что человечество имеет склонность к бесконечному развитию, или предположить, что однажды должен наступить момент, когда смерть будет не чем иным, как следствием каких-либо чрезвычайных происшествий, или медленного и постепенного упадка жизненных сил; предположить, что сама по себе продолжительность среднего промежутка между рождением человека и этим распадом не будет иметь установленного предела? Конечно, бессмертие недостижимо для человека… Но не может ли увеличиваться расстояние между моментом, в который человек делает свой первый вздох, и сроком, в который, при естественных условиях, без болезней или несчастных случаев, он находит невозможным существовать? Николя де Кондорсе, «Future Progress of Man», 1796

Через тысячи лет человек будет резко отличаться от того, кем он является сейчас. Возможно, что развитие науки позволит найти способ продлевать жизнь на неопределенный срок. Наполеон Бонапарт, «The Mind of Napoleon: A Selection from His Written and Spoken Words», 1817

Наука, изменившая материальный мир, дала человеку возможность изменить себя. Она раскрыла ранее неизвестные механизмы жизни. Она показала, как менять их движение, как лепить тело и душу по чертежам, рождённым из желаний человека. Впервые в истории, человек стал хозяином своей судьбы при помощи науки. Но сможем ли мы использовать наши знания, чтобы достичь реальных приемуществ? Чтобы продолжить своё развитие, человек должен создать себя заново. И человек не может создать себя заново без страданий, ведь он — и мрамор и скульптор. Чтобы раскрыть свой истинный вид, он должен разбивать себя тяжелыми ударами своего молота. Алексис Каррель, «Man, the Unknown» (Часть VIII: «The Remaking of Man»), 1935